Раздел: 'РЖП (Русская Жанровая Проза)'

Евгений Прошкин, Олег Овчинников. Смертники.

Вывод простой: книга интересна и в проекте и вне проекта. Жаль, что первый случай закрывает возможность для второго — я могу только представить, какой бы головоломной и увлекательной была бы история про Пси-мастера вне сталкеровских декораций. Однако радостно, что Прошкин и Овчинников вернулись, не растратив наработанных за годы писательских умений.

Зомби в СССР

Однако изменение способов современного мышления (переизбыток информации и соответствующие ему выборочность, дискурсивность, клиповость) вызвало подвижки в жанровой литературе: роман перестает быть романом в традиционном понимании жанра, а рассказ перестает быть рассказом. И сборник «Зомби в ССР» — наглядное тому подтверждение.

РЖП и поиски идентичности: Максим Макаренков

Важно смешивать, но не взбалтывать, и если Макаренков не умеет этого делать в одиночестве, пусть пишет с Мареичевой — РЖП (= Русскоязычная Жанровая Проза) от этого еще много пользы поиметь сможет! 8)))

РЖП и РПГ (о Павле Корневе)

Кино и компьютерные игры — вот современная Библия для неграмотных или малограмотных. Все новое опирается на все старое, все новое имеет прообраз в старом, вопрос новизны упирается в возможности комбинаторики визуально усвоенного материала, вопрос удержания потребительского интереса состоит в визуализации самых простых и примитивных действий.

РЖП в лицах: Алексей Пехов

Попытки связать воедино авантюрный дух, паропанковский бэкгрануд, детектив в стиле нуар и фэнтезийный антураж также выглядят необоснованной эклектикой и вызывают массу вопросов.

Современная словесность и критик Топоров

Будущее жанровой словесности — не в словесности, если можно позволить себе такой каламбур, но в интерактивности, в сближении с другими медийными формами. Не случайно новейшие романы пишутся как сценарий квеста или же РПГ — не главами, но игровыми эпизодами.

РЖП и разрушение традиционной романной формы

И здесь в мои цепкие ручки и попали две книги, каждая из которых на свой лад взывает к авантюрной традиции, и обе, взятые вместе, отчетливо разрушают структуру жанрового романа.