Про Панова
Вадим Панов. Анклавы, или социальная прогностика будущего
«Московский клуб» (М., 2005)
«Поводыри на распутье» (М., 2006)
«Костры на алтарях» (М., 2008)
Постсоветской фантастике — полтора десятка лет,
на за этот относительно короткий период в ней
столько, простите, понаписано и понаделано… ©
Новая русская фантастика куда более многообразна и стилистически внятна, нежели фантастика советского периода, которая по большей части кошмарна, нечитаема, вне- , а подчас даже анти-литературна. Претендовать в ней на некое качество могут разве что братья Стругацкие, что, прямо скажем, негусто.
Возможные оппоненты тут же спросят: а как же Замятин, Булгаков и Алексей Толстой?
Спешу успокоить: с ними все в порядке, потому что их мироощущение и миропонимание, включая отношение к литературе, — родом из дореволюционной России.
Советские же годы — это какой-то кошмарный провал, торжество агитпропа или же косноязычная популяризация достижений науки. Разве что для деток и о детках писали поживее, поинтереснее и покачественнее, так что многие нынешние взрослые с удовольствием вспоминают Кира Булычева и Владислава Крапивина как любимое детское чтение.
Однако читать Ефремова и иных прочих советских фантастов можно, разве что полностью отключив эстетическое чувство, хотя как раз такие авторы задали новейшей фантастике одну из направляющих развития: неважно, «как» написано, важно, «про что» написано. Любители подобного косноязычного, зато глубоко содержательного чтива будут спорить со мной до посинения: не так все было! Помню, я в школе увлекался Ефремовым — под одеялом, с фонариком, до утренних петухов читал и все не мог остановиться…
Охотно верю, но сейчас-то, дорогие оппоненты, вы уже давно взрослые и должны понимать, как важно «вещество литературы». Если его нет, сочинения господ фантастов будут проходить совсем по другому ведомству. Таких, прости Господи, сочинений, почему-то именуемых романами, и без того — абсолютное большинство: в год выходит более пятисот (!) новых наименований.
Не зря, ой не зря, их называют «книжной продукцией». Разве порядочную книгу так назовут?
И все же в последнее десятилетие новой русской фантастике отчаянно везло. Здесь кипело и бурлило, а результатом стало формирование как самого жанрового поля фантастики (появились романы, позиционируемые как русское фэнтези, российский киберпанк, космоопера, антиутопия, альтернативная история и криптоистория… — все флаги в гости к нам!), так и увеличение литературности данного сегмента прозы. В каждой номинации выплыло по замечательной книжке, в которой «как» и «про что» пребывают в завидном равновесии, что почти не дается или дается плохо прозе нежанровой.
Помимо того, в каждой номинации определился лидер. Для городского фэнтези таким лидером стал Вадим Панов с его многотомной сагой о Тайном Городе.
Книги Вадима Панова не читают, в них — играют.
Цикл «Тайный город» — это просто длинная и
очень навороченная игра с размытыми исходниками… ©
Пару лет назад я уже писала про сериал о Тайном Городе (резюме написанного вынесено в качестве эпиграфа). С тех пор прошло несколько лет, но каждый новый роман цикла только подтверждает эту оценку: в книги о Тайном городе очень увлекательно играть. В них описан интересный, склеенный из разных кусочков мир, который не имеет почти никакого отношения к реальности, поскольку замкнут сам на себя. В этом мире приоритет отдан прохождению/проходимости, и каждый новый роман их только увеличивает, а автор, его герои и читатели неизменно получают бонусы и дополнительные очки.
Вадим Панов не зря так популярен: он одним из первых и пока что лучше прочих почувствовал необходимость привязки книги к иным медийным источникам. Делать эту привязку можно разными способами. Можно напрямую — тупо писать книгу по той или иной компьютерной игре или же новеллизировать художественный фильм, а можно делать все то же самое куда более тонко. Панов сумел второе: неотъемлемой частью его книг стали базовые принципы построения компьютерной игры, а также рабочие стратегии написания сценариев для перспективных кинохитов.
Литературности в этом явно недостаточно, зато с избытком понимания, как именно будет выглядеть успешный книжный рынок ближайшего будущего, где в связке «книга— игра—кино/мультфильм—комикс» собственно книга и ее художественные достоинства занимают отнюдь не лидирующее место. А значит, упор надо делать на романы, которые можно легко преобразовать в другие медийные форматы, что мало у кого получается, но у Вадима Панова — попадание почти всегда в яблочко.
При этом возникает лишь одна проблема: критику нечего писать про такие книги. Они держат успешную круговую оборону против всех, потому что полностью и необоримо самодостаточны. Что изменится, когда я напишу про невыносимую эклектику Тайного Города, если эта эклектика — важная часть авторского замысла, и без нее все проваливается?
Здесь возможны только оценочные высказывания: «детально прописанный мир», «очень интересные герои», «круто, мне все понравилось», чем, собственно и занимаются критики от фантастики, потому что больше ничего не умеют.
Будущее уже здесь.
Только оно неравномерно распределено
(У. Гибсон)
В 2005 году был напечатан роман «Московский клуб», ставший первой книгой цикла «Анклавы» (предположительно из 5—6 романов). Преуспевший в городском фэнтези Вадим Панов решил обратиться к научной фантастике, а именно — к социальной прогностике, которая занимается моделированием общественного устройства, рассматривая его с двух возможных ракурсов: идеальное будущее (утопия) или кошмарное будущее (дистопия).
Будущее, каким его видит Панов, кошмарно в меру: «Когда-то Москва была столицей великой страны, потом она стала Анклавом, одним из многих, теперь ее тайны могут спасти прижатый к стенке мир. Мир, в котором властвует Цифра, нанотехнологии и генная инженерия позволяют добиваться невероятных результатов, а могущественные корпорации соперничают с одряхлевшими государствами. Мир, который отчаянно пытается найти дорогу в будущее. Мир, в котором борьба за власть достигла апогея...».
Традиционные государства сохранились, но многочисленные и катастрофичные по последствиям войны, а также Большой Нефтяной Голод сильно их ослабили. Незаметно для политиков ведущую роль в мироустройстве будущего начали играть транснациональные корпорации, и чем дальше, тем больше, пока наконец в их целях и под их давлением в нескольких странах не были выделены весьма значительные территории с особым внегосударственным статусом.
Так появились анклавы — научные лаборатории будущего, финансируемые объединенным международным капиталом. Их базовая цель — поиск и разработка нового источника энергии. Их реальный статус — контроль над планетой, возможный в силу значительного, а главное качественного технологического отрыва.
На территории анклавов никогда не существовало воинской повинности и подоходного налога, были запрещены политические партии и организации, так что политикам из традиционных государств, потихоньку отвоевывающих назад свои позиции в противостоянии с корпорациями, все время приходилось прилагать усилия, чтобы туземное население поголовно не переместилось из суверенных стран — в анклавы.
Понятно, что Китай полностью закрыл для собственных граждан доступ в анклав Гонконг, а Россия ввела жесточайшие меры по пресечению нелегальных проникновений в анклав Москва. В Европе посвободнее, да только это совсем другая Европа, на всю голову исламская: там если и захочешь, не забалуешь.
Впрочем, даже для обитателей анклавов, обладающих полной свободой перемещения, пересечение границы превращалось в Процедуру с обязательной проверкой личной балалайки через стационарный наноскоп. Словечко «балалайка» чрезвычайно удачно: этот инструмент бренчит так же надоедливо и однообразно, как надоедливо и однообразно ощущается в голове присутствие персонального чипа, обеспечивающего беспроводное подключение к информационной сети. Ничего не попишешь: в мире Цифры все под контролем.
В будущем существуют и действуют несколько центров силы. Первый — в Китае, что нетрудно предсказать ввиду современных экономических успехов, а также с учетом огромности населения этой страны. Второй центр силы образуют страны Исламского Союза, куда входят традиционные исламские государства, а также новейшие государственные образования, возникшие на обломках Старой Европы. Подобный прогноз также не вызывает удивления: распространение ислама и увеличение мусульманского населения в современных Франции и Великобритании идет такими темпами, что мы, по всей видимости, доживем до столь светлой перспективы. Наконец, третий центр силы составляют страны Католического Вуду, куда вошли США и вместе с ними все страны и народы, традиционно находившиеся под протекторатом и духовным влиянием Ватикана.
Страницы: 1 2