МАША ЗВЕЗДЕЦКАЯ

Бесконечная зеленая вода

Поначалу и довольно долго я воспринимала Макса Фрая исключительно как легкое чтенье.
Пока не почитала ЖЖ того же самого Фрая.
Насколько умен, тонок, стилистически точен (это когда именно эти слова нужны для выражения именно этих мыслей), по-хорошему умозрителен и очень часто афористичен Макс Фрай в ЖЖ, настолько сер, блекл и однообразен стилистический пейзаж Макса Фрая в его романах.

Видимо, Макс Фрай – бегун на короткие дистанции, и лучше всего его свободный дух изъявляет себя в краткой форме.
Видимо, так.

Но что же, кроме коммерческой заботы, понуждает его писать столь заунывные «Хроники Ехо»?
И чего я хочу от этих хроник, если с первой книги продолжения понятно, что чтение будет выморочным?

Литературные сериалы – дело сугубо неблагодарное. Это только автору кажется, что есть! — есть еще о чем сказать. Читатель же давно вник в предыдущие романы, обуютился в них, и новизны не приемлет. Редко кому удается сделать новизну – коммерческой идей.

Это получилось у Акунина, который заранее объявил, что каждый новый детектив про Эраста Фандорина будет написан с иных стилистических позиций, будь то смена автора повествования, или микс из авторов или что иное. Новую книгу Акунина ждали, предвкушая, как он вывернется из детектива великосветского в детектив конспирологический, из детектива мистического в детектив декадентский — при безусловном сохранении главного действующего героя на первых позициях.

Это не получилось у Бушкова, который написал многотомную сагу про бывшего майора ВДВ Сварога. На одном герое, да еще и поданном в одной-единственной, довольно однообразной стилистике, далеко не уедешь, поэтому приходится выдумывать все новые и новые приключения Сварога и бесконечно умножать вселенные и миры, в которых он обитает и действует.

Это не вышло и у Макса Фрая, который долго ехал на сэре Максе, а когда топливо подиссякло, попытался сменить фигуру рассказчика. В «Хрониках Ехо» свои истории рассказывают и сэр Макс, и Джуффин Халли, и леди Меламори Блимм, и, наконец, дело дошло до великолепного сэра Шурфа Лонли-Локли. Но лучше бы — не доходило, право слово.

***

История сэра Шурфа— зеркальное отражение истории самого сэра Макса, прелестные (в духовном, неодобрительном смысле слова) воспоминания о том, как Кеттарийский Охотник пригрел полубезумного сироту и выучил его на самого грозного колдуна, который только и может разделить с ним службу по ежедневному спасению мира. То есть на самом деле безумный Рыбник (так прежде звали сэра Шурфа) обладал всеми необходимыми зачатками великого кудесника, но сэру Джуффину Халли природой назначено было стать акушеркой, инициирующей процесс.

Неистребимый вкус вторичности, несвежих новостей, пыльных газет и залежавшихся книг преследовал меня всё то время, какое я пыталась читать «Ворону на мосту». Зачем, зачем написана эта книга? – настойчиво и мучительно билась у меня в голове мысль, разрушая мои мозги подобно тому, как разрушилось сознание Лойсо Пондохвы, когда он услышал коан о мокрой, а затем сухой вороне, и наоборот, и так — до скончания веков. Лойсо Пондохва захотел уничтожить мир, так ему надоела ворона, а я захотела написать маленькую заметку, чтобы в голове настал сквозняк и повымело оттуда город Ехо, переставший быть местом чудесным и обратившийся самым докучным городишкой на Земле. Ведь когда выпускаешь на волю слова, что делают тебя телесно недужным, физическому тельцу становится легче, а духовное и вовсе ликует, потому что никакие ритуалы призыва на тебя больше не действуют.

А раз на тебя не действуют чужие чары, ты начинаешь смотреть на книги по-другому, и тут впору задуматься: а были когда-нибудь хорош Макс Фрай на долгих дистанциях? Или меня в незапамятном одна тысяча девятьсот девяносто шестом году пленили именно что малые истории? Под обложкой книги «Лабиринт» их было ровно семь, и пусть они были написаны языком незатейливым, но столько в них было радостной выдумки, яростной живописности и упоительной новизны, что невозможно было не поддаться очарованию литературного пейзажа: вот город Ехо и его мозаичные мостовые, его бесконечные кофейни и волшебный напиток камра, и чудные люди вокруг, и это – как свежий ветер в странноватые девяностые, ближе к их концу.

Однако время в очередной раз провернулось вокруг оси, и продолжение приключений сэра Макса и его друзей, выходящее под названием «Хроники Ехо», не то чтобы не цепляет, но даже раздражает: есть в во всем этом старушечье стремление «вспомнить всё!», нестерпимая обстоятельность зануды, которые непременно хочет связать концы с концами, дотошность и назойливость учителя, разъясняющего, что откуда пошло и почему именно так (официальная версия).

Если так дальше пойдет, в мире Ехо не останется ничего, что можно было бы додумать.
И тогда этот мир тихо упокоится и кончится – весь.
А жаль.

Какой-то год, на Третьем нуле