Д. Володихин. «Доброволец»

Во всей Москве нет ни единого памятника героям белого движения.
Тем, кто остался верен присяге, государю и вере.
Тем, кто стоял непоколебимыми островами в океане революции.
Пусть моя книга послужит им бумажным памятником
до тех пор, пока не появятся каменные или бронзовые.
(Д. Володихин)

Это очень горькое чтение для человека думающего. Горькое и мучающее.

После того, как книга прочитана и закрыта, становится совершенно ясно, что ту Россию мы действительно потеряли и ее уже никогда не вернуть материально: государь император не примет парад русских войск, в Аничковом дворце не дадут бал, помещик не поедет в родовое имение по аллее, усаженной липами. Дворянской России больше нет, она осталась только в блистательной прозе XIX века. Эта потеря невосполнимая, но исторически понятная: мало где сохранился институт монархии, мало что в современном мире зависит от титулованной знати. Страшнее и непоправимей другая потеря: Октябрьская Смута начала процесс истребления крестьянской России: крестьянство, изначально бывшее фундаментом Отечества, не смогло пережить все те беды, который обвалил на него XX век. По всей России вымирают и гибнут деревни, население пьет беспробудно, гибнет и все чаще стоит невспаханной та самая земля, за которую русские мужики стояли насмерть. Дали большевики народу землю, но цену за нее взяли страшную, непомерную.

Вот так и вышло, что из важнейшей триады, определяющей русскую жизнь — «православие, самодержавие, народность» — исчезли и государь и его народ, осталась только вера. И покуда огонек ее теплится, Россия — будет.

— Ах, — скажет мне какой-нить записной интеллигент, — не рано ли вы про смерть народа?

— Поздно, — отвечу я. — У нас нет народа, у нас население. Народ — это те, кто народился на родной земле, землю эту почитает Родиной, чтит, любит. Народ — это живой организм с телом и душою. У народа есть общая жизненная духовная цель. Если всего этого нет, можно говорить только о населении.

Володихин написал книгу о причинах того, почему народ стал населением. Это книга о гражданской войне, своего рода «Конармия» наоборот: те же беллетризованные случаи гражданской войны, только лирический герой Бабеля воюет на стороне красных, а герой Володихина воюет на стороне белых.

«Доброволец» — попытка понять, почему белое движение не смогло победить. Из 2005 года в 1919 году отправляется группа хроноинвэйдоров. Им не нравится нынешнее время, они хотят искоренить его в самом начале, чтобы такой 2005 год никогда не наступил. Поэтому часть добровольцев внедряется в Красную Армию, а часть — в Белую. Время выбрано беспроигрышно, историки нашли точку бифуркации в событиях гражданской войны, после которой поражение добровольческой армии стало необратимым: время боев за Орел.

Вот, собственно, вся фантастическая составляющая романа. Сам же роман— исторический, посвященный дорогам и дням 3-го ударного корниловского полка. Главный герой, ученый-историк Михаил Денисов, тянет служивую лямку рядовым пехотинцем. Он — участник боев Белой армии и одновременно ее наблюдатель, хронописец.

Роман состоит из мининовелл, рассказывающих о гибели белого движения. 1919 год — белые взяли Орел (и даже Тулу, чего не было в реальной истории), но до Москвы не дошли. Отчаянные бои ничего не смогли исправить: началось отступление. А дальше, несмотря на все усилия хороноинвэйдоров, всё пошло известному историческому сценарию. Красные гнали белых до Крыма, а потом и оттуда вон. И дальше белой акации цветы эмиграции, но это уже за кадром.

В кадре – «повседневная жизнь корниловской пехоты». Я не случайно взяла эти слова в кавычки, книга Володихина могла бы выйти в известной серии издательства «Молодая гвардия», так точно, полно, пошагово описывается жизнь на войне. Я не очень понимаю, откуда это у Володихина – описание животного ужаса войны, ее отупляющего, оскотинивающего действия, когда человек, для того чтобы выжить и победить, упрощается до простейших мотиваций: как бы поспать и поесть. Сильно и убедительно описана в книге именно обыденная рутина войны. Помните у Бабеля: армию ставят на постой, в хате шаром покати, и бойцы засыпают с мыслью о поесть? Здесь то же самое, только люди другие и деревеньки иначе называются, но также пристально описывается военный быт — и быт боя, и быт между боями. Война одна для белых и для красных: наступает армия – ее встречают цветами, отступает – гонят как зверя. И всюду живут люди, которые не знают, что с ними будет завтра.

Обычно историю пишут победители. Мы в детстве прочитали много книг о нашей доблестной Красной армии, иные нам были недоступны: «Очерки Русской смуты» Антона Ивановича Деникина и бунинские «Окаянные дни» лежали в спецхране. Нас учили, что большевики дали народу советскую власть, мир и землю; белое же движение захотело истребить советы, вернуть помещикам землю, а Россию вновь втянуть в войну с Германией. Я, конечно, упрощаю и без того незатейливую агитпроповскую картинку, но мы на ней выросли: «Белая армия, Врангель барон снова готовят нам царский трон, но от тайги до британских морей Красная армия всех сильней». Нас учили, что красноармейцы, голые и оборванные, но с душевным огнем веры в новую жизнь лихо били хорошо обученную кадровую армию, на которую работала чуть ли не вся Антанта.

Полноте. У большевиков была власть и все ее ресурсы.

В романе Володихина корниловцы не брезгуют снять сапоги с трупа, потому что пехотинец без сапог долго не проживет. Белое воинство голодает, мерзнет, несет тяготы войны, помирает — убитыми и больными. Набрать мужиков в Красную армию — дело нехитрое, а вот юнкеров и гимназистов страна больше не производит.

Гибель Белого движения — это физическая гибель огромного числа людей, живущих определенными идеями и мыслями. Гибель определенного жизненного уклада и самого образа жизни, в котором есть Долг, Честь, Совесть, Милосердие. На многие годы потом эти понятия исчезнут из послереволюционного быта, их снова вызовет к жизни Великая Отечественная война, но позже они сызнова будут искажены и загублены ложью советской системы.

Да, белые резали красных нещадно, но зверства красных превосходят любую меру воображения. Одни защищали Бога, Царя, Отчество, другие шли вперед с мыслью, что надо все отнять и поделить.

Россия и революция несовместимы. Если не истребить революционную заразу, России придет конец. Белая армия воевала за Россию, за родину и была самым что ни на есть русским народом. Красная армия воевала за землю и тоже была русским народом. Народ разделился в себе, страна не устояла, рухнула.

В какой же стране мы живем сейчас? Называется она Россия, но от старой России в ней остались отечественная словесность и мир православного храма. Но наша классика для легкого чтения плохо оборудована, а наша вера — сурова и требовательна к верующему. Для обеих нужны немалые душевные усилия, которые современный человек делать попросту отказывается. Прерванную традицию не восстановить, но ее можно сохранить. Нас учили, что и из искры разгорится пламя, тем более – от живого угля.

Володихин сохраняет традицию. Он пишет совершенно, казалось бы, неактуальный роман про белое движение и оказывается актуальным чрезвычайно. Переставшая быть Советским Союзом, Российская Федерация тянется снова стать Россией и, как бы нам ни хотелось думать иначе, у нас еще много впереди трудных дней, если мы хотим возрождения Отечества. Население, живущее совсем иными бытийными понятиями, будет сопротивляться, и снова потребуются добровольцы, которые передадут уголек традиции новым поколениям.

Володихин — доброволец.

Впервые на Третьем нуле